Достоевщина среди нас, или «осадочек остался»

Иногда примешь близко к сердцу чужую беду, поможешь человеку, а он вместо благодарности окатит тебя ледяным душем враждебности. Причем самые печальные сюрпризы нам преподносят не наглые мерзавцы и подлые лицемеры, а люди, совершившие в прошлом нечто неприглядное и сожалеющие об этом. А еще те, кто по уши в неприятностях и несчастьях. И вовсе не в силу крайней гнусности своей натуры, а потому что у них психика от переживаний набекрень съехала. Осознание сего факта несколько примиряет нас с несовершенным человечеством и помогает уберечься от множества проблем.

Как-то раз в компании друзей мыс грустью вспомнили трагическое убийство православного священника Александра Меня. Как известно, батюшка встретил неподалеку от родного дома некоего хорошего знакомого и спокойно прошелся с ним по улице. А потом «хороший знакомый» его зарубил топором. Убийца до сих пор не найден. Один из гостей высказал неожиданное предположение: «Наверное, преступление совершил какой-то раскаявшийся грешник». И у меня по спине пробежал холодок от внезапного узнавания ситуации: и правда, убить священника мог тот, кто совершил нечто ужасное и страдал от страха, стыда и отвращения к себе. Ему хотелось освободиться от памяти о содеянном любой ценой. Он мог покончить с собою. Но предпочел другое: рассказать на исповеди или в частной беседе священнику страшную правду, отделить ее от себя, «переселить» в него, а потом взмахнуть топором — и ее больше нет, его ужасной части.

Вовсе не страх разоблачения подвиг грешника на убийство — ему мучительно было сознание того, что рядом говорит, ходит, живет и дышит человек, которому доверена ужасная тайна и кто знает всю глубину его мерзости. Уж лучше убить — и похоронить с ним свой прежний грех. А в новом грехе — что ж, в новом грехе тоже можно раскаяться. Бог простит. Бог простит. Подобные переживания, сплавленные воедино из противоречивых страстей, часто называют достоевщиной. Но Достоевский не был бы столь велик, если бы не писал о том, что свойственно каждому из нас. До убийств в нашей повседневной жизни дело не доходит. Зато приступы разрушительного раскаяния с припадками откровенности и последующей «ненавистью за понимание» у людей случаются сплошь и рядом.

«Случайный свидетель»

Моя коллега Жанна выглядела человеком уравновешенным и тактичным, мы часто общались с ней по работе, помогали друг другу, и постепенно наши отношения приблизились к дружеским. Но спровоцированная мною исповедь Жанны свела на нет нашу зарождавшуюся дружбу и чуть не превратила ее в моего врага. Спровоцировала я Жанну случайно: за чашкой чая заметила, что «любовь, как и стихи, часто произрастает «из всякого сора и грязи», но от этого не перестает быть любовью». Жанна покраснела, утратила нить беседы, а потом сбивчиво заговорила, как ей понятно все мною сказанное. И нет бы мне быстренько перевести разговор на обсуждение фильмов, но черт дернул меня уставиться на нее с сочувственным видом и спросить: «Да-а-а?..» Поистине — бабское любопытство неистребимо!

И Жанна рассказала мне про свой роман с мужем беременной младшей сестры, который затеяла от зависти к ней, красавице и любимице родителей, и от мстительной злости, потому что в свои тридцать три замуж выйти так и не сумела. Супруг сестры, Стас, перед напором золовки не устоял, но после рождения сына сказал: «Между нами все кончено!» Жанна уговорила его еще на одну встречу и подстроила все так, чтобы сестра застала их в недвусмысленной ситуации. Разразился ужасный скандал. Но надежды Жанны не сбылись: Стас остался с женой. С тех пор прошел год. Жанну терзали сложные чувства: ей было совестно за свою аморальность и жалко родителей, остро переживающих взаимную ненависть дочерей. К ее терзаниям прибавилась изрядная доза жгучей досады и уязвленного самолюбия: «Он все-таки остался с женой!» А на самом дне души затаилась тупая боль от разрыва отношений с мужчиной, который стал ей дорог, несмотря на дурацкое начало романа.

Все это Жанна выдала мне в непрерывном полуторачасовом монологе. А потом стала меня избегать. Вплоть до того, что при случайной встрече переходила на другую сторону улицы. И свернула все наши совместные проекты. Ей было стыдно и неловко — ведь она предстала передо мной в «гнусном» образе интриганки, разлучницы и завистницы. Я могла бы ей сказать, что ее рассказ меня от нее не оттолкнул, но она бы все равно мне не поверила, так как считала себя достойной исключительно презрения.

ЧТО ПРОИЗОШЛО

Иногда тяжесть совершенного некогда неприглядного поступка настолько тяготит человека, что прорывается откровенным признанием, стоит кому-то проявить к нему участие или внимание. Эта откровенность неудержима, спонтанна, и после ее приступа человек испытывает не просто смущение, но дикий стыд: как можно было показать себя собеседнику в столь отвратительном виде! И тот, кто все выслушал, вдруг превращается в случайного свидетеля некогда совершенного преступления. И рассказчику очень хочется, чтобы свидетеля больше не было — хотя бы рядом. И он всеми силами его избегает.

В особо серьезных случаях рассказчик проникается к слушателю неприязнью: он поведал о себе страшное, а тот не ужаснулся! Более того — принял и понял! Значит, он в душе — еще хуже, чем сам рассказчик, который себя осуждает. И раскаявшийся грешник не просто скрывается от участливого собеседника, но и делает ему разные гадости.

А вдруг нам попадется параноик?

Порою «грешник» делится с вами сокровенным, а потом начинает подозревать вас, что вы нарочно выпытали у него какую-то тайну и теперь намерены ее злостно использовать против него. Подобная напасть часто настигает любопытных и приветливых женщин, способных уболтать любого собеседника. Расположит к себе на корпоративе шефа славная сотрудница, он растает и расскажет ей неприглядную историю о своем политическом прошлом, а потом подумает: «Она решила меня шантажировать и нарочно ко мне в доверие втерлась!» И начнет защищаться — создаст для нее такие условия работы, чтобы она побыстрее уволилась.

ЧТО ПРОИЗОШЛО

В вас видят хитрую злоумышленницу, с которой все средства борьбы хороши. И вам здорово повезет, если у параноика окажется достаточно здравого смысла, чтобы проанализировать сложившуюся ситуацию и не спешить с объявлением войны «до первого удара» с вашей стороны.

Выплесну, как неприятный осадок

Подоплека поведения «человека в несчастье» совсем иная. Предположим, ваша подруга переживает разлад с мужем. Она его «духовно переросла», ушла в йогу, медитирует на восход и влюбилась в худого и стройного вегетарианца-наставника, который поет баритоном мантры, блюдет целибат и рассуждает о «цветах всепрощения», в то время как толстый муж жрет мясо, пьет пиво из банки, требует секса — и при этом даже не поет. Подруга делится с вами деталями мучительной ссоры с мужем, рассказывает про его «подлость и хамство», про обмен оскорблениями и планы дележки имущества. А вы охотно ее выслушиваете. Она висит на вашем телефоне, ночует на вашей даче и плачет в вашу подушку. Потом обнаруживает, что у наставника по йоге где-то на хуторе живет мать его троих детей. Замечает, что муж от переживаний похудел и напоминает того, прежнего, пятнадцатилетней давности. Она с мужем мирится и прекращает с вами общаться.

ЧТО ПРОИЗОШЛО

Вы для подруги вовсе не надежная и верная помощница, какой сама себя считаете, а символ ее разлада с мужем. И она вас — вместе с конфликтом — оставляет в прошлом. Ей не приходит в голову выразить вам благодарность за потраченные на ее утешение «человекочасы», за заботу и ключ от дачи, за чай и булочки. Подруге хочется побыстрее забыть все плохое: и ссоры, и многодетного наставника, и свое разочарование в нем. И вы тоже оказались в этом списке — уж извини, так вышло! Момент «хочу забыть тебя вместе со всеми проблемами прошлого!» отражен в старом анекдоте: «Сара, вы к нам с Абрамом больше в гости не приходите. После вашего последнего визита ложки серебряные пропали. Правда, наутро они нашлись — но осадочек остался». В роли «неприятного осадка» часто оказываются те, кто принимал слишком большое участие в чужих проблемах и глубоко вникал в чужие горести.

Роман без хеппи-энда

Если несчастной подруге мы просто помогаем и ждем от нее благодарности и ответных услуг, то несчастного мужчину самозабвенно спасаем и ждем от него вечной любви и предложения о браке. Ага, как же!

Лена, врач-невролог, отличалась обаянием, добротой и так много времени уделяла работе, что к тридцати пяти годам попросту не успела встретить свою любовь. И вдруг в ее палату положили нового пациента, Эдгара, летчика гражданской авиации, с тяжелым вирусным менингитом. Летчик, парень молодой, видный и неженатый, очень переживал — не помешает ли болезнь его работе, выздоровеет ли он полностью. Преисполненная сочувствия, Лена консультировала Эдгара у признанных светил, утешала и ободряла. И влюбилась в него, такого романтичного и несчастного. Эдгар ответил ей взаимностью. Персонал отделения наблюдал за ними с умилением, как за героями сериала: Лена была столь счастлива, что не думала скрывать свои чувства. После выписки Эдгар уехал в один из немецких оздоровительных центров. Лена взяла отпуск, чтобы его сопровождать. Потом переехала к нему в квартиру. А когда Эдгар полностью выздоровел и вернулся к полетам, то без колебаний и сантиментов с любимой женщиной расстался. Лена была потрясена его «предательством».

ЧТО ПРОИЗОШЛО

В сказке захворавший принц должен непременно полюбить спасшую его от злого недуга принцессу. Но в жизни принц смотрит на спасительницу и видит себя в ее глазах беспомощным, слабым, больным и жалким. Ему этот образ не нравится. Он не хочет иметь с ним ничего общего. Для него жить со спасительницей — все равно что выстирать использованные бинты и таскать с собой по жизни — «вдруг меня еще раз чем-то пришибет, тогда пригодятся». Мужчина подобного сорта отметает не столько свои плохие воспоминания, сколько свидетельницу своих несчастий. Он самолюбив и зациклен на роли победителя, ему трудно находиться рядом с женщиной, которая все его слабости видела и помнила. Такому мужчине проще уйти от нее и прослыть гадом неблагодарным, чем остаться и чувствовать себя слабаком.

ТРИ ПРАВИЛА, КОТОРЫЕ ПОМОГУТ СПАСТИСЬ ОТ МНОГИХ НЕПРИЯТНОСТЕЙ

ПЕРВОЕ. Не провоцировать человека на откровенность, так как он может о ней пожалеть. Мы почему-то считаем, будто бы наш женский долг — подвигнуть собеседника на душевные излияния. А как он начал говорить — вместо того чтобы молчать да кивать, засыпаем его наводящими вопросами, выведываем лишнее и потом недоумеваем, отчего с нами холодны и на нас волкам смотрят. Дайте собеседнику возможность сохранить чувство собственного достоинства: видите, что его понесло, — смените тему. Священник по долгу службы обязан выслушивать исповеди, вы — нет.

ВТОРОЕ. Не ждать благодарности от тех, кому помогаете. Самая большая радость от помощи другому человеку — осознание собственного благородства и доброты. Причем скромное осознание, на лице гигантскими буквами не написанное! Не выпячивайте свою значимость ради уважения к тому, кто в вашей помощи нуждается.

ТРЕТЬЕ. Сто раз подумать, прежде чем кидаться в объятия разорившегося бизнесмена, запившего художника или страдающего хроническими болезнями архитектора и спасать несчастного: он может запросто бросить любимую женщину после избавления от своих проблем. И никакая благодарность его возле нее не удержит!

Галина Зайцева

Напишите комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован. Обязательные поля помечены (обязательно)

Популярное в этом году
Присоединиться