Сексуальное чтиво: древние энциклопедии секса

В Древнем Китае, Индии и средневековой Франции умели не только виртуозно заниматься любовью, но и красочно описывать этот процесс, создавая настоящие энциклопедии секса. В чем польза таких пикантных фолиантов?

В свое время в некоторых странах за сексуальное чтиво можно было угодить в тюрьму, быть сожженным на костре, получить проклятие до седьмого колена, подвергнуться анафеме. Сейчас у этих трудов эпоха Ренессанса. Таким чтением удовлетворяют не только праздное любопытство, но и жажду в ноу-хау. Да-да, вы не ослышались. Книги, написанные веков …дцать назад, вполне могут удивить искушенных удовольствиями и знающих все об отношениях мужчины и женщины сексоманов и таким образом войти в рейтинг самых продаваемых в мире. Тема самая востребованная и преподносится весьма откровенно.

«Индия, Китай, Япония, Италия, Франция и даже мусульманский Восток. Народы этих стран были хороши не только в деле, но и на словах, — подтверждает психолог-сексолог Юлия Толмачева. — Для названия половых органов они придумывали феерические эпитеты, а для описания виртуозных интимных подвигов выбирали жанры, которые до сих пор заставляют многих краснеть до самых кончиков ушей».

Трактат императора

Говорят, что трактат «Нэй цзин су вэнь», который китайский император писал на панцирях черепах и вырезал на бамбуке, — чуть ли не самый древний труд в мире на эту тему. Его фабула довольно проста: император разговаривает с мудрым первым министром о том, почему люди начинают увядать к 50 годам. Вместе они постигают физическую природу — инь и ян — мужчины и женщины. Первопредок китайцев говорит: «Чтобы постичь верхнее, нужно хорошенько изучить нижнее». Именно этим и занимался народ великого императора на протяжении нескольких тысячелетий — изучал и постигал.

А вот техники полового контакта стали описываться значительно позже — примерно в VII веке. Трактат «Искусство брачных покоев» главы медицинского ведомства китайской столицы Ли Дун-Сюаня включает в себя 16 разделов, в которые благородный Дун «добавил больше подробностей, заполнил пропуски и составил каноническое пособие для тех, кто стремится к наиболее полному удовлетворению». Здесь уже описаны способы введения члена, основные позы («шаг тигра», «обезьянья хватка», «рыбы касаются друг друга чешуей» и т. д.) и ловкие сексуальные приемы. Например, для эффективного соития автор рекомендовал «Прижавшись к нефритовому порогу, начать пилить, как бы раскрывая устрицу, чтобы достать жемчужину» или «Применять мужское орудие как осенний плуг, рыхлящий и переворачивающий почву, и двигаться от драгоценного поля к сокровенному ущелью».

Даосские практики

Древние классические трактаты Китая почти полностью были посвящены мужчинам — им предназначалась роль главного поглотителя энергии. Женщины же представлялись исключительно как отдающие ту самую жизненную силу, вдохновляя и радуя. А вот даосские мудрецы рассматривали женщину как равноценного партнера. По их убеждению, у «чистой девы» нельзя забирать энергию сверх нормы. Она достойна в ходе сексуального контакта получать такое же удовольствие и пользу для здоровья, как и муж. Основа даосских практик заключается в том, чтобы во время секса не терять драгоценную энергию. Мужчина должен научиться так управлять мышцами своего организма, чтобы продлить время полового акта без семяизвержения практически до бесконечности. А женщина, в свою очередь, должна мастерски владеть своими вагинальными мышцами, чтобы секс в одинаковой мере доставлял наслаждение обоим партнерам.

Весенние картинки

Можно долго спорить о том, кто же был первым автором, который изобразил эротический сюжет. Но пожалуй, большинство знатоков этого жанра согласятся с тем, что японских мастеров ксилографии XVII—XIX веков сложно перещеголять в эффектности и натуралистичности такого изображения.

Все дело в традиционной религии синтоизме, которая предполагает теснейшую связь человека с природой. Так что секс (кстати, он не ограничивался исключительно супружеской постелью) и все, что связано с продолжением рода, так же естественно для японцев, как еда и вода. С сексом жители этой прекрасной страны связали даже рождение самой Японии. Свод мифов «Кодзики» 0-но Ясумаро (712 г.) повествует, что в результате «соединения» бога творения Идзанаги и его супруги Идзанами появился Японский архипелаг, а потом и весь мир.

Мастера сексуального искусства продвигали всевозможные техники различными способами, вплоть до создания эротических гравюр из дорогих материалов. Их называли «весенние картинки» и мечтали заполучить в наследство как своеобразную домашнюю энциклопедию по сексу. А когда эротическое искусство пошло в массы и картинки стали изображаться на самой обычной бумаге, то представители власти использовали их в качестве агитационной площадки. Они были уверены, что лозунг или призыв воевать будет точно услышан, если его разместить на оборотной стороне сюнги.

Эссе о любви

«Произнося словосочетание «секс и Индия», мы имеем в виду «Камасутру». А когда говорим «Камасутра», то подразумеваем нечто сродни народному промыслу. Хотя это не так. Просветительский труд об искусстве соблазнения и любви для людей высших сословий создал философ Малланага Ватьсьяяна (III—IV век н. э.). Вообще-то «божественному единению» (так секс называл сам автор) ученый отвел всего 20 % своего труда — 15 глав, где довольно подробно описаны 64 сексуальные позиции. Остальное в «Камасутре» Ватьсьяяна Малланага посвятил эссе о любви в принципе. Он раскрывает такие этапы в отношениях, как ухаживания, свадьба, рассказывает о взаимодействии в семье и о том, как восстановить влечение», — рассказывает Ю. Толмачева.

Другой индийский трактат о чувственной любви, «Ананга Ранга» («Лестница любви»), часто путают с «Камасутрой». Однако они сильно отличаются друг от друга. Если в «Камасутре» большее внимание все же уделено любви физической, то в труде жреца Каляна Малла акцент делается на сохранении семьи. Автор рассказывает, как наслаждаться интимной жизнью с одной женщиной, чтобы никогда не устать друг от друга. Но и сексу, разумеется, уделяется пристальное внимание. Например, жрец не поленился описать способы пенетрации — «кабаний удар» (при прогибе живота мужчина ударяет фаллосом снизу вверх) или удар под названием «пловец» (когда мужчина бьет членом в разные стороны).

Наука Овидия

Древнеримский поэт Овидий не зарекомендовал бы себя блестящим мастером слова, если бы считал любовные отношения банальным и лишенным глубокого смысла занятием. Творец, оказавший значительное влияние на всю европейскую литературу, относился к чувствам и сексу как к достойному тщательного описания искусству. Хотя в то время, когда Римом правил император Август, выгоднее и безопаснее было быть скромным гражданином. Неудивительно, что написанная Овидием в I веке н. э. поэма «Наука любви» была принята неоднозначно.

Да, слова: «Первое дело твое, новобранец Венериной рати, встретить желанный предмет, выбрать, кого полюбить. // Дело второе — добиться любви у той, кого выбрал; // Третье — надолго суметь эту любовь уберечь» — звучат весьма скромно и подразумевают необходимость рассматривать любовь как науку, требующую глубокого анализа и изучения (и это Августу, скорее всего, пришлось по душе). Но вторая часть поэмы, в которой Овидий красочно описывает приемы завоевания дамы сердца, у ярых моралистов может вызвать вопросы. «Женщины, знайте себя! // И не всякая поза годится — позу сумейте найти телосложенью под стать. //Та, что лицом хороша, ложись, раскинувшись навзничь; //Та, что красива спиной, спину подставь напоказ. //Всадницей быть — невеличке к лицу, а рослой — нисколько. //Если приятно для глаз очертание плавного бока, встань на колени в постель и запрокинься лицом». Стоит ли говорить, что блюститель морали Август был в шоке? И даже третья часть «Науки любви», где речь идет об искусстве сохранения любви, не раздобрила правителя. Полагают, Овидий был выдворен из Рима именно за этот труд.

Непростое отношение к подобной литературе сохранялось и в XVI веке. Знаменитый эротический трактат «Позы Аретино» Маркантонио Раймонди был иллюстрирован 16 гравюрами соответствующего содержания. С ними случилась интересная история. По одной веранд ученик Рафаэля поссорится с папой Климентом VII и из мести расписал один из залов в Ватикане порнографическими сценами. Фрески уничтожили, но другой ловкий ученик господина Санти успел их срисовать. Так они оказались в «Камасутре» эпохи Возрождения.

«Рассматривать, как бог войны Марс и богиня любви Венера в миссионерской позе занимаются любовью, было в то время небезопасно, — говорит Ю. Толмачева. — Однако, как это часто бывает, несмотря на запреты, Европа изучила книгу вдоль и поперек. Даже Пушкин в стороне не остался. «Я буду передразнивать обезьяну, злословить и нарисую вам госпожу N в 36 позах Аретино», — писал Александр Сергеевич».

Страсти от капеллана

По всей видимости, капеллан французского короля Андрей был поклонником таланта Овидия. По крайней мере, трактат XII века «О науке куртуазной любви» представляет собой трехтомник.

Первая книга «Введение к трактату о любви» рассказывает о том, что есть любовь. По А. Капеллану, «Любовь есть некая врожденная страсть, проистекающая из созерцания и неумеренного помышления о красоте чужого пола. Под действием таковой страсти человек превыше всего ищет достичь объятий другого человека и в тех объятиях по обоюдному желанию совершить все, установленное любовью». Вторая книга «Как удержать любовь» насквозь пропитана длинными диалогами между дамами и рыцарями (некоторые особо романтические персоны для пущего эффекта заучивали их наизусть). А третий том Капеллан посвятил «Осуждению любви». Он пишет как о страсти — куртуазной любви (без интимных сношений), которая вдохновляет мужчину на подвиги, так и о «смешанной любви» (сексуальные отношения имеют место быть). При этом говорит: «Я признаю любовь как смешанную, так и чистую, но предпочитаю практиковать именно последнюю». Это далеко не единственное противоречие в трактате Капеллана.

Подобное расхождение нашло свое объяснение. Поговаривают, что тут не обошлось без заказа, — якобы только внушительная сумма от Марии Шампанской смогла заставить автора поменять свою точку зрения (графиня профинансировала первые два тома произведения). Поэтому в третьей части Капеллан позволил литься голосу собственной песни — тут и все мыслимые и немыслимые женские пороки, и уверения, что после 50 лет дама не должна думать о плотских утехах… Что ж, в реалиях того времени 50 лет были глубокой старостью.